Сдала рюкзак в камеру хранения на Киевском и, наконец-то разогнув спину, прямая и счастливая вышла на улицу. Тут как раз Владка позвонил - обсуждали, где мы встретимся и когда.
Присела на лавочку у остановки, треплюсь по телефону, разглядываю людей и общественный транспорт. И тут на проезжей части образуется мужик. Бомж, видимо. Он лежит посреди дороги и заунывно орет:
- Поднимите мене! Поднимите мене!
Мужик живописен: на нем какие-то розово-сиреневые узкие штаны, почти лосины, обтягивающие тощие ноги, и серый пиджак - некогда красивый, но изгвазданный до последней степени. А лица мужика разглядеть не удается, потому что оно украшено огромной и очень белой повязкой, слишком чистой на фоне общего потрепанного вида обладателя. И на ней явственно проступают свежие пятна крови. Повязка, видимо, сползла, закрывает не только рану, но и глаза. Мужик пьян и, возможно, рана усугубляет проблемы с ориентацией в пространстве - встать сам он не в состоянии, он продолжает лежать и орать.
- Поднимите мене!
Я хочу подойти и помочь, но в руке - телефон, я боюсь мужика, и вообще у меня десять отмазок заготовлено. Но это же жестокая бесчеловечная Москва, никто же не подойдет, кто, если не я?
Мимо бежит мужчина, мимо, мимо, в руках у него сумки - кажется, он пытается успеть на автобус, запрыгнуть в закрывающиеся двери. Нет! Он бежит к упавшему, подхватывает его под локоть и пытается поднять. Бомж стонет:
- Осторожнее!
Я заканчиваю разговор по телефону и сижу, не отрываясь, завороженная этим зрелищем. Поднять бомжа не получается, и только тогда я бросаюсь на помощь - подхватываю под второй локоть, вижу очень грязные руки в пятнах крови, вижу вмятину на лбу, не закрытую кожей - мясо; понимаю, что, кажется, под повязкой нет левого глаза, что все лицо - кровавая каша и боль. Он идет очень медленно, еле волочит ноги, люди по сторонам что-то советуют; бомж долго и старательно поднимается на бордюр. Мне противно и страшно, я держу его за локоть, от него плохо пахнет, он - человек, человек, господи.
Мы доводим бомжа до лавочки, на которой я только что сидела. Он устраивается там поудобнее, я быстро отхожу в сторону, и в спину мне несется новый заунывный крик:
- Сигарету мене! Сигарету мене!
Потому что бомж точно умеет правильно формулировать запросы мирозданию.