Начало сентября в Северной Осетии - это такое время густеющего маразма. Настоящего горя и естественной для ситуации печали практически не видать из-за пафоса, шумихи, разборок и попыток быть святее папы римского. Это хорошо перекликается с традиционными для республики похоронами: когда собирается гигантская толпень народа в черном, из которой покойника знала хорошо если четвертая часть, и начинает обсуждать, кто за кого замуж вышел, как дела у тети Аланы и какие там последние тендеции в политике и анекдотах. А гроб-то с венками нести и на столы накрывать для этой оравы почти некому. Я каждый раз с яростью наблюдаю этот контраст: крепкие бородатые осетинские парни (борцы, наверное, - у нас это модно) стоят в сторонке, и какой-нибудь Антон с лордозом, и какой-нибудь дядя Дима с вечно вывихнутым запястьем, и худой как щепка Князь тянут тяжеленный гроб.
Страдать по-кавказски - значит страдать с размахом и напоказ. Траур желательно не снимать никогда, причем все шмотки должны быть дорогущими - глядите, мы тут страдаем! К похоронам принято надевать новые черные платья или шубы - на выгул, себя показать. И плакать нужно как можно громче, иначе кто-то может не заметить.
Не знаю, есть ли такая традиция в других местах. У нас, когда на похоронах собирают деньги, сажают специального дядьку с чемоданчиком и тетрадкой. Он принимает купюры и записывает суммы и фамилии. Говорят, крупные осетинские кланы любят считаться потом, кто из них больше молодец.
Этим, конечно, страдают не все этнические осетины и не только они. Вот, например, на похоронах моего деда - казака из станицы Исправной - наши близкие родственницы шпыняли мне и маме, что мы одеты не как положено. Платьев на нас не было или чего там еще - платков-ободков черных, что ли. Я в этот момент с двумя железными ведрами в руках была занята слегка другими вопросами: драила узкую грязную лестницу - с восьмого по первый этаж, - по которой дедушку понесут вниз. Выскребала мусор с козырька подъезда. Бегала в магазины. Я была в мыле и в поту, и к тому моменту, как мы поехали на кладбище, сил на страдания уже не оставалось.
А мама, которая все это время провела с бабушкой возле гроба, не выдержала и сорвалась в горе "не по понятиям" - вышла из дома и пошла. Куда глаза глядят, с телефоном на беззвуке, без слез. Мы искали ее все, оборвали телефон. Потом папа поехал на машине в какое-то никуда, но тем не менее нашел - она просто шла и шла прямо по улице, ушла за несколько километров от дома, не понимая, куда идет и что делает. Папа отвез ее на кладбище, а там наши прекрасные родственницы уже переодевались в машине в более шикарные платья, чтобы стоять у гроба в красе и шипеть, что мама не плачет и снова не так одета.
Такой маразм распространяется на любое трагическое событие. Вот вчера в центре Владикавказа, на проспекте Мира, прошло сразу два мероприятия: торжественная встреча олимпийского чемпиона Рамонова и концерт под открытым небом в поддержку жителей Италии. Концерт организовали блогер и квнщик, потому что захотели и могли. Позвали друзей-музыкантов. Дата была определена заранее, а вот дату чествования олимпийцев откладывали-откладывали да и отложили именно на 31 августа. Так совпало.
И прямо вчера, во время прямой трансляции на ФБ наблюдалась потрясающая картина: из-за разных рубежей писали люди слова благодарности и поддержки, жалели, что не могут присоединиться. На площади люди держали свечи и то молчали, то пели. Но нет: разумеется, возникла группа людей с мнением "у нас же тут Кавказ, чо вы как не здесь". У нас писали, что это издевательство, что страдать надо не так, что все надо отменить, запретить и не пущать, что это танцы на костях, что итальянцам не нужны эти хиханьки-хаханьки. А итальянцы писали, что плачут и благодарны за такую поддержку, за ощущение, что жизнь не закончилась. И сегодня весь ФБ - в репостах сообщений от итальянцев. Их новостных лент. Они - поняли. И это, в общем, самое главное.